Макияж как у брайана молко

Сложно сейчас найти человека, который ни разу не слышал о британской группе Placebо. За двадцать лет существования она завоевала сердца огромного количества поклонников по всему миру. И это не удивительно, ведь мало кто может устоять перед дерзкой, но лиричной смесью музыки и глубокого, чувственного вокала. О Брайане Молко, бессменном лидере Placebo, и пойдет сейчас речь. А если точнее, о его стиле.

Фронтмен Placebо менял образ довольно часто. Связывал это с тем, что зачастую, выходя на сцену и обводя глазами толпу, видел словно размноженное отражение себя. «Не сотвори себе кумира» – не относится к фанатам, поэтому иногда они копируют предмет своего обожания буквально до мелочей. Эволюция стиля Брайана Молко условно может поделиться на несколько периодов. Разберем их все.

1994–1998 гг.: дебют Placebo и яркая андрогинная внешность

В 1994-м году группа только-только была сформирована Брайаном Молко и Стефаном Олсдалом. В одном из интервью Молко говорил, что с детства любил надевать женскую одежду, позже начал красить ногти, пользоваться косметикой. Это сильно повлияло как на первоначальный образ будущей звезды альтернативной сцены, так и на будущий.

Итак, в 1996-м году, на момент выхода дебютного альбома с одноименным названием Placebo, мы видим Молко-андрогина с подведенными глазами и женственным каре. Уже тогда наметилась основная тенденция в выборе цвета его одежды: Брайан предпочитает приглушенные темные тона, лишь иногда разбавляя белым цветом. Также в его гардеробе можно было встретить джемперы и майки сложного покроя, которые, несмотря на черный цвет, выигрышно смотрятся благодаря деталям и драпировкам.

Одним из ярчайших моментов карьеры Placebo в конце 1990-х стало знакомство с кумиром Брайана Дэвидом Боуи и запись совместного сингла Without You I’m Nothing, а также съемки группы в эпизодических ролях в фильме «Бархатная золотая жила» (Velvet Goldmine, 1998), прототипами главных героев в котором стали Боуи и Брайан Ино. Placebo записали для фильма композицию 20 Century Boy и предстали перед зрителями в образе, близком к травести.

1999–2004 гг.: от платьев к деловому стилю

Период 1999-2001 годов мужественности в стиль Брайана Молко не добавляет, однако каре укорачивается, а волосы укладываются с помощью геля назад. Выйти на сцену в платье по-прежнему не является для солиста проблемой. Эпатаж превыше всего!

В 2002-м году Молко снова меняет прическу. Волосы становятся короче, на голове теперь преобладает искусственная лохматость. В одежде преобладает более спокойный, иногда даже деловой стиль. Количество косметики на лице немного уменьшается.

Начиная с 2004-го, солист Placebo вновь вносит перемены в свой образ – прическа «молко-боб» завоевала популярность у фанатов мгновенно. Подростки и взрослые, парни и девушки – все словно сошли с ума, поголовно делая стрижку как у кумира.

Что же представлял из себя «молко-боб»? Очень короткая челка, удлиненные бакенбарды и маленький хвостик на затылке. Это было одним из самых удачных перевоплощений Брайана, но вскоре в интервью он сказал: «Дошло до того, что я как-то раз посмотрел на толпу зрителей — а там стояла тысяча Молков, парней и девушек – и у всех моя прическа. И я подумал: «Окей, кажется, пора постригаться…».

2005–2009 гг.: Брайан Молко отращивает волосы и приходит к классике

Весной 2005-го года группа отправилась в турне по Южной Америке, во время которого Брайан шокировал фанатов своим появлением на сцене с обритой налысо головой. Именно в таком образе он предстал перед зрителями в клипе Meds. Постепенно отращивая волосы, Молко вновь к 2008-м году вернулся к каре, а к 2009-му уже и вовсе отпустил их до плеч. Но та женственность, с которой он начинал музыкальный путь, исчезла. Стиль в одежде приблизился к классическому.

2010-2017 гг.: стиль остается неизменным

Долго длина не продержалась, в 2010-м году ее вновь сменило каре, которое ушло лишь к 2016-м году. Вновь на голове Молко появилась короткая стрижка, которую активно обсуждали все российские фанаты во время онлайн-интервью, организованного социальной сетью «ВКонтакте» в Москве. В этот период в одежде Брайана по-прежнему преобладает классический стиль.

Елизавета Куракина

«-Твоя мама слышала “Black Eyed”, в которой ты поешь «I’m forever black-eyed, a product of a broken home»?
– Я не говорю о нашей музыке с моей матерью, но она гордится мной. Я думаю, песня произведет больший эффект на моего папочку. Он пытался отговорить меня от стремлений к сцене. Он игнорировал меня всю мою жизнь, а теперь, когда ко мне пришел успех, хочет стать моим другом. Я думаю, песня поучает его в большей степени. И я думаю, он, возможно, получил послание.» (Alternative Press, August 2001)

Если бы Placebo были наркотиком, это, без сомнения, был бы чистый героин, таинственный и захватывающий.

Я был очень расстроенным, одиноким и антисоциальным подростком. Я чувствовал отчуждение и скуку.

Мой язык имеет свойство втягивать меня в неприятности: когда меня обижают, я иду к нашему барабанщику и прошу его за меня заступиться.

Я подозреваю, что грань между рок-звездой и психически больным человеком ничтожно мала. Мне нравится быть фриком, это круто.

Мой отец хотел, чтобы я, когда вырасту, стал бизнесменом, как и он сам. Моя мать хотела, чтобы я, когда вырасту, попал на небеса, как и она.

Если единственный представитель альтернативной сексуальности в поп-музыке — это Бой Джордж, тогда предстоит еще много работы в этом направлении… Добрый старый Джорджи мной недоволен. Он крепко поддерживает связь со своей задницей, и он пытается всех в этом разубедить… И за это я еще больше его люблю.

Я готов часами вещать о музыке, о её механике. Об этом я думаю 90 процентов времени. Я не всё время думаю о том, чтобы ширнуться. Хотя я много думаю о сексе…

Администратор отеля в Цюрихе однажды угрожал мне пистолетом после того, как я перепрыгнул через стойку и полез к нему обниматься. А всё потому, что он оказался такой задницей, — высказал мне идею отправиться в постель, а я его не так понял…

Думаю, большинство людей считают, что мы валяемся в канаве с иглами, торчащими из рук, и цитируем звёздному небу Оскара Уайльда. Да такого уже много лет не происходило.

Равнодушие губительно. Если ты пробуждаешь в людях сильные эмоции — это по-настоящему позитивно. Если люди презирают тебя, это значит, что ты нашел их голый нерв, ты втираешь соль им в раны. И те люди, кто это понимает, становятся верными и преданными.

Осознание того, что нельзя понравиться всем — это часть жизни, и что важно — это найти свою собственную движущую силу. Если вы не причиняете этим боль людям, не нужно стыдиться, а ограниченные люди пусть идут к чёрту.

Я уверен, что собака, которая у меня была в детстве, тоже была гомиком.

Маленькие парни более агрессивны и болтливы. Я не думаю, что я самый крошечный парень на Земле, проблема у меня в голове. Блин, Иисус был коротышкой, Гитлер был коротышкой, а посмотрите на Наполеона!

Дошло до того, что я как-то раз посмотрел на толпу зрителей, а там стояла тысяча Молков, парней и девушек, и у всех знаменитая прическа «молко-боб». И я подумал: „Ок, Молко, пора подстригаться“.

Другие люди заставляют меня смеяться, а я заставляю их плакать.

Если ты входишь в комнату и думаешь при этом: „Здесь каждый хочет меня“, то и в самом деле все захотят тебя. Все зависит от твоих мыслей.

Иногда мне кажется, что я уже жил на Земле — может быть я был парижской шлюхой или кем-нибудь еще…        

Больше всего я опасаюсь авиакатастрофы. А еще потерять спонтанность в работе. Боюсь погрузиться в рутину. Но все то, что мы с ребятами делаем сейчас, то, как мы «горим», делая нашу музыку, выступая на концертах, в большей степени зависит от нашей крепкой дружбы, от наших теплых взаимоотношений…

Каждый раз, когда ты видишь радугу, Бог занимается однополым сексом.

“Meds” рассказывает мне о том, как человек теряет или просто не узнает самого себя. Запутавшийся, отчаявшийся, не в силах понять, о чем он теперь думает, что он теперь чувствует. Ужасно беспокоящее чувство для меня, да и для всех, поэтому я хотел выразить его в песне. Meds – это правдивое заявление о том, что значит быть живым в наше время.

В “Sleeping with Ghosts” я хотел исследовать взаимоотношения между прошлым и настоящим. Мы все спим с призраками из прошлого, носим их в себе, и они постоянно влияют на нашу жизнь. Они – воплощение всех тех людей, кого мы любили, кто был нам важен и изменил нашу жизнь. В то время как большинство людей стараются справиться с ними при помощи психотерапии, я избавляюсь от призраков при помощи песен.

Я получил очень религиозное образование. В 14 лет я доверил свою жизнь Христу. И где-то в 17 забрал её обратно.

У меня бывали мысли о самоубийстве. Обычно они посещали меня в минуты наиболее тяжелых депрессий. У меня был период в жизни, когда я постоянно валялся в кровати и думал о смерти. Сейчас мне намного лучше. Я боюсь, что не смогу жить без Стива и Стефа. И без моей новой девушки. Еще меня бросает в холод от одной только мысли, что я могу вдруг стать никем. Хочу, чтобы меня никогда не забыли.

На самом деле мне пришлось оставить школу в Люксембурге, потому что надо мной слишком часто издевались. У меня была такая наклонность – доводить людей до белого каления, людей вдвое больших меня по размеру. Я помню, как я свисал с трехметровой стенки на игровой площадке, а меня при этом держали за ботинки. Это было как в старых детективах, где беглецы висели, зацепившись за край крыши. Если бы они уронили меня, я наверняка сломал бы себе шею. Я заглянул в лицо смерти в очень раннем возрасте.

Мой пессимизм берет начало в моих собственных разочарованиях в себе и окружающих, в моей эгоистичности, в том, что мои поступки иногда ранят людей, в моем замешательстве, в том, что большую часть времени я не знаю, чего хочу, в том, что я капризная сволочь… Обычное самоаналитическое дерьмо.

Мне интересно было бы выяснить, есть ли свет, в который ты входишь после смерти, встретишь ли ты там кого-то из знакомых и будешь ли прогуливаться за ручку с Христом. Я бы очень не хотел, чтобы моя смерть была трагичной: я предпочел бы быть стариком, когда это случится. Но обнадеживает то, что смерть в молодости маловероятна.

Мне очень льстит отношение людей ко мне, как к некому подобию андрогинного сексуального символа. В то же время это немного забавляет меня, потому что я был подростком, у которого не было девчонки… Я создал ситуацию, когда являюсь притягательным одновременно и для женщин, и для мужчин. Мне кажется, это очень естественно для нашего времени, конца тысячелетия, когда все границы не имеют никакого значения для меня, и иметь возможность показать это — просто фантастика. В сущности, я демонстрирую определенный вид свободы и терпимости.

Мы необыкновенно привязаны друг к другу, наши отношения кажутся нам очень надежными, поэтому не имеет значения, что иногда внимание больше сфокусировано на мне, а не на них. И это означает, что пока я целый день раздаю интервью, они могут весь день прошляться по магазинам. Ублюдки.

Я полагаю, большая часть “Without You I’m Nothing” – обо мне, пытающемся справиться с моими недостатками. Моя слабость, моя эмоциональная жестокость, мой эгоизм, то, каким эгоцентричным я могу быть – вот вещи, которые я в себе не люблю. Вроде бы Сократ сказал: “Познай себя и не делай зла”. Именно это я и пытаюсь делать. Во мне идет постоянный поиск, потому что я не тот, кто чувствует себя комфортно в своей собственной шкуре, и не тот, кто сам себе очень нравится.

-Ты осознаешь влияние твоей внешности на первоначальную притягательность Placebo?
-Надеюсь, что это так. Иначе выходит, что я зря потратил на свое лицо уйму денег. – Брайан воздевает руки к небу. – Шутка. В самом деле, меня часто принимают за девушку. Сначала это мне льстило, потому что это означает, что я довольно хорошенький, и затем я подумал: если всё так просто, надо как-то это обыграть, привнести это в мир нашей группы. Музыка Placebo полна двусмысленности. Она не предлагает ответы, лишь вопросы.

«Я просыпаюсь со вчерашним макияжем. Принимаю ванну, выбриваю лицо, пока оно не кровоточит, затем просто покрываю все мэйк-апом. Если меня могут побеспокоить, я накрашу ногти. В эти дни излишков рок-н-ролльного стиля жизни требуется даже большее количество тоналки». (Attitude Magazine, 1997)

«Приведу пример. В прошлый раз, когда я отправился выпить в Camden, я пошел в уборную, и там были два парня, которые стали присвистывать и вопить: «Это другая дверь, дорогуша». Я сказал: «Думаю, вам, парни, очки нужны», зашел и отлил. И когда я вышел, то они были просто злы до чертиков, они действительно взбесились. И говорили: «Поди-ка сюда, дрянь, поговорим». Я верю, что словами можно что-то решить, когда я отвечаю за свои слова, так что я сказал им: «Я не ваш, черт побери, любимчик. Так что нечего свистеть в мой адрес». Мне пришлось забрать вещи и уйти, потому что они становились агрессивными. Это было потому, что они ошиблись; они думали, что я девушка, а я послал их. Это вполне справедливый показатель реакции парней на тебя в таких ситуациях». Неожиданно он по-хулигански улыбается. «Они, вероятно, также подумали, что я симпатичный». (Attitude Magazine, 1997)

«Я был довольно приятным человеком, но рок’н’ролл меня испортил» (NME, 1998)

“Неясности, к которым обращаются каждый раз в интервью, как к первой вещи, которую я должен выложить на стол – выложить все, как есть. Я – бисексуал. Смиритесь с этим или проваливайте” (Gay Times, 1998)

«Такое чувство, что меня поставили в очередь из тех, что хочет трахнуться с Оскаром Уайльдом, – произносит Молко с фальшивой улыбкой. «Весь 19-й век и второсортность» (Select, October 1998)

“На нас лежит проклятие Амстердама. Когда туда приезжаем – получается не концерт, а лажа!” (Select, October 1998)

“Обычно очень забавно спать с людьми, эго которых еще больше, чем твое собственное. Но я благоразумная душа. И это мне зачтется там, наверху, ха-ха!” (FHM, October 1998)

-И наконец – вопрос на засыпку. Тебя заставили сыграть в русскую рулетку. Назови пять человек, которых бы ты выбрал сыграть с тобой.
– Господи. Так… Эминем! Потом Фред Дёрст из Limp Bizkit. Бритни тоже не спасется. И еще Мэрилин Мэнсон – но только потому, что он и сам достаточно чокнутый, чтобы насладиться этим. И последний? Тони Блэр. Он меня так сильно разочаровал – он же постоянно играет в русскую рулетку с жизнями других людей. Пусть теперь мы посмотрим, как он будет потеть от страха. (FHM, October 1998)

Ну да, я дохожу ему до талии. Но он никогда не давал мне в рот. С Мэрилином всегда так: если он оскорбляет тебя на публике, то это он так выражает свое одобрение и привязанность. Ну, он получил в ответ противоположный слух, который меня веселит.   

“Мэнсон и я взяли себе за ритуал пить абсент перед выступлением. Он входил и наливал мне три дозы, тогда как себе – одну. Тогда я его спрашивал: “Ой, Сатана, что случилось? Не можешь пить спиртное?” Вот и сенсация для Kerrang!’а: Сатана не может пить алкоголь.” (Kerrang! июль, 2000)

«Меня так часто оскорбляли… Но это меня только раззадоривает, усиливает желание все преодолеть, и кроме того, у меня есть страшное оружие – микрофон!» (Access, февраль 1999)

“В начале нашей карьеры группа была окружена мистикой, но потом мы на несколько лет открыли свои большие рты. Мы опять становимся до жопы таинственными». (Select, август 2000)

«Если ты проведёшь со мной немного времени, то поймёшь, что я не то странное существо, созданное прессой. Думаю, что я всегда был довольно приятным. Сложным, определённо, но приятным. Гениев часто неправильно понимают (смеётся). Это точно лишняя шутка». (Select, август 2000)

“-Ты ведь тогда принимал героин?
– Да, но это было давно. Я уже четыре года ничего не принимаю. После героина у меня были серьезные проблемы еще и с кокаином, и я тогда мечтал, чтобы все было как раньше – чтобы я просто пил и курил. Пить и курить – это для меня еще куда ни шло, а вот все остальное – полный крантец. Поэтому сейчас я просто пью и курю. Обкуренная группа – счастливая группа”. (NME, 2003)

“Я, конечно, слишком много выпивал во время концертов одно время. Я так планировал свои возлияния, чтобы мне только хватило сил сделать два шага со сцены после концерта, а затем свалиться. К этой проблеме приходилось возвращаться вновь и вновь, потому что из-за этого я обворовывал себя и зрителей.” (Kerrang!, 2004)

“Да, каждый раз, когда на интервью нас спрашивают, где мы познакомились, мы придумываем неправдоподобно развратную историю о том, как мы были юными мальчиками и всё в таком духе. Знаешь, «Мы познакомились в Таиланде» и тому подобное. Да, это средство борьбы со скукой.” ( Suicide Girls, февраль 2004)

“То, что я стал знаменитым, является побочным продуктом реально тяжелого труда, у меня был некоторый талант, и я мог сказать кое-что интересное. По крайней мере, я не являюсь знаменитым, потому что спал с каким-нибудь футболистом, хотя это было бы забавно, или потому что был на каком-нибудь глупом гребаном ток-шоу” (Kerrang, сентябрь 2010)

«Я исследовал темную сторону жизни, но я также заплатил за это. Я потерял так много друзей, отдалился от своей семьи и во многом пожертвовал достоинством в погоне за излишествами. Это все связано с моим собственным патологическим отвращением к себе, но это был единственный путь, который я знал, чтобы справиться с этим.” (Kerrang, сентябрь 2010)

“Есть дни, когда я задаюсь вопросом, чего бы мне хотелось делать, не будь я в группе. И у меня есть кое-какие идеи. Я бы хотел быть кем-то вроде смотрителя на кладбище, тем, кому нужно присматривать за ним. Я бы мог говорить с людьми, которые со мной говорить бы не могли. У меня очень болезненные отношения с людьми, которые растрачивают мое время.” (Rolling Stone, 2011)