Макияж мураньи из выжить после

– В новых сериях «Выжить после» ваша героиня Надя – мало того, что мурания, да еще и беременная. Ожидание ребенка сильно изменило ее характер?

– Работать было еще интереснее! Если в первом сезоне Надя – импульсивная и своенравная, то теперь она становится опасной, агрессивной и защищает себя и своего малыша. Она не до конца понимает, что с ней происходит, пытается перебороть в себе мутацию и вернуть человеческий облик.

– Муранийотличают от других людей своеобразные прерывистые движения, которые ставила профессиональный хореограф Анастасия Королькова. В новом сезоне пластика останется такой же?

– Мы с самого начала решили, что Надя будет особенной, тем самым, мы хотели как-то выделить персонаж и сделать ее избранной. Мне было немного проще, чем остальным девочкам – у меня была своя личная хореография. В перерывах между съемками первого и второго сезонов мы с Настей встречались, репетировали, снимали наши репетиции для режиссера и продюсера, чтобы они были спокойны и знали – я не теряю навыки (улыбается).

Кстати, кастинг на роль мураний в этот раз был более тщательный. Чтобы в кадре все выглядело красиво и убедительно, выбрали девушек с профессиональной подготовкой. Я, в свою очередь, старалась не отставать от них, пыталась быть максимально пластичной и готовой к предложениям хореографа.

– А у вас есть танцевальное прошлое?

– Да, я даже какое-то время преподавала деткам общую физическую подготовку. А вот в ГИТИСе у нас был потрясающий педагог Рамуне Ходоркайте, у которой я многому научилась. Что касается спорта в целом, я занималась всем по чуть-чуть. Был период, когда я активно ходила в бассейн, потом я бегала, занималась танцами и йогой. Сейчас у меня есть велосипед, но в нашем городе часто не поездишь. Я не могу сказать, что на чем-то одном останавливаюсь – если организм что-то требует на сегодняшний день, я ему это и даю.

– С актерской точки зрения, вам было легко перевоплотиться в муранию?

– Для меня мурания – это просто чистые инстинкты, у нее минимум эмоций, как и у детей, но они максимально выражены. Если это радость, то это абсолютная радость, счастье – это такой кураж, если это злоба или грусть – она это переживает не на 100%, как человек, а на миллион. Надя сильно изменилась: в первом сезоне она была эгоисткой, но, став муранией, да еще и беременной, она боится кому-то навредить, борется с собой. Мне кажется, заразившись вирусом, моя героиня становится более человечной, чем была.

– Кроме специфических движений, мурании запоминаются черными большими зрачками. В этом сезоне линзы были такими же, как и в прошлом?

– Да, и у меня были самые настоящие огромные линзы, с которыми сначала возникали трудности. Но на площадке дежурил врач, который следил за тем, чтобы нам было комфортно. Через время я так наловчилась, что коллеги шутили, будто у меня глаза, как баскетбольное кольцо – стоит только закинуть линзу, глаз ее сам ловит (смеется).

– А что касается гардероба вашей героини, в новых сериях Надя также эффектно выглядит?

– Она из роковόй красотки превратилась в рόковую. Ее образ стал более брутальным и практичным, поэтому у Нади была комфортная одежда темных цветов – плащи, рваные джинсы, вещи свободного кроя, из кожи. Мне все это тоже близко!

– То есть, для вас джинсы и кроссовки – лучший выход на улицу?

– Не совсем. Я все-таки стараюсь быть чуть выше. Не могу сказать, что это какой-то комплекс, но комфортнее себя ощущаю на небольшом каблуке. Хотя, когда я иду по улице, чувствую себя очень высокой (улыбается).

– В первом сезоне между Надей и Митей завязался роман. Как вы думаете, почему два таких разных героя вместе?

– Мне кажется, потому что у них никого нет. Они два одиночества, которые нашли друг друга. Мы с Димой Ендальцевым и в жизни очень хорошие друзья. Честно говоря, все, кто в первом сезоне сидел в бункере, подружились.

– То есть, и вне площадки вы тоже общаетесь?

– Да, мы очень близки, встречаемся, вместе проводим праздники – практически все дни рождения и даже День кино (улыбается). Кстати, недавно я снялась в проекте Вани Макаревича – он с другом написал сценарий и сам режиссировал. Это такая скетчевая история, где высмеиваются мода и тренды. Мы шутим над собой и над разными психотипами людей.

– Проект «Выжить после» славится фактурными натурными съемками. Вам какие сцены запомнились больше всего?

– Как правило, выбираются пустынные объекты, то есть заброшенные заводы и фабрики. Моим любимейшим объектом стала Усадьба Михайловское. Сейчас это санаторий для пожилых людей, сердечников, и там восхитительная природа. Эпизоды, снятые там, мне показалось самыми красивыми.

Вообще, съемки в сериале «Выжить после» лично у меня связаны с экстримом, потому что мы постоянно лазили, ползали, дрались. Пожалуй, для меня самая интересная сцена родов. Мы снимали с настоящим грудным двухмесячным ребеночком, который уже имел опыт участия в двух фильмах. Этим могут похвастаться не все артисты (смеется). А еще я помню эпизод, когда играла на крыше Палеонтологического музея без каскадеров. Мне захотелось сделать это красиво и так, чтобы было что вспомнить.

– Надя – эффектная девушка, за которой бегают поклонники, но она выбирает безбашенного Митю. А вам такие молодые люди нравятся?

– Наверное, меня больше привлекают мужчины, которых нужно познавать, у которых душа не нараспашку. Это должны быть закрытые люди, которые открываются только мне. Существует такой парадокс: человека все могут считать злым и агрессивным, но ты-то знаешь, что он не такой. И от того, что тебе приоткрыта какая-то человеческая тайна, которую никто не знает, это очень сильно привязывает.

– У вас такое же отношение и к дружбе?

– У меня очень много друзей, и они все такие разные. Моя лучшая подруга Даша Бондаренко – тоже актриса. Мы дружим с института и сейчас вместе играем в спектаклях. Наша дружба основана на абсолютном безумии: мы хохочем над любой вещью, которую сами себе придумаем. Нам кажется, что вот мы будем старыми, дряхлыми, с папиросой, но все равно будем смеяться. Хотя у нас были и общие горести, и радости, но все равно мы привыкли, что в любой ситуации нужно искать юмор.

– Проект «Выжить после» показывает, как люди могут вести себя в экстремальных ситуациях. У вас в жизни были моменты, которые кардинально в вас что-то изменили?

– Да, я несколько лет назад потеряла маму. Наверно, меня это очень сильно изменило, так как меня не узнавали даже знакомые. Мне кажется, такие события делают людей только лучше, сильней и взрослей.

– Вы часто прислушиваетесь к внутреннему голосу?

– У меня очень хорошая интуиция, и она редко меня подводит. Я поняла, что мне нужно слушать только себя, потому что я из тех людей, которые, сколько бы ни бились о стену, не пробивают ее. Но как только отпускают ситуацию и доверяются своей интуиции и чутью, у них все получается.

– На ваш взгляд, актрисе важно находиться в состоянии влюбленности?

– Это обязательно! Причем счастливая или несчастная любовь, неважно. Для меня вообще любовь – это такая штука, очень сакральная, и даже, наверное, судьбоносная. Мой лозунг «Любовь спасет мир» – я практически каждый свой пост подписываю так. Даже если я не влюблена в данный момент, я пытаюсь обмануть Вселенную и сказать ей, что я люблю. Можно влюбиться в своего кота, в свою работу, в книгу, в фильм, но нужно обязательно испытывать это чувство, иначе начинаешь черстветь.

– А в какие фильмы в последнее время влюблялись?

– У меня сейчас есть ключевое кино «Выживут только любовники» – на мой взгляд, гениальная работа. Причем я не сразу приняла эту картину, а только с четвертого раза.

– А проекты такого жанра, как «Выжить после», смотрите?

– Меня трудно назвать фанаткой триллеров, страшилок и фэнтези. Хотя фильмы про Гарри Поттера и хоббитов люблю. Но персонажи «Выжить после» для меня настолько реальны, что я не воспринимаю сериал как фантастику. Скорее, как ужастик.

– Что касается театра, в каких постановках вас можно увидеть в этом году?

– Сейчас я играю в ТОМе Голомазова в двух спектаклях. «123 сестры» – постановка по мотивам пьесы Чехова, здесь я играю Машу, а в спектакле «Княжна Марья» у меня служанка-француженка. Специально для этой роли я учила французский язык и даже съездила во Францию. Раньше я не испытывала симпатии к этой стране, но после поездки прониклась. Я заметила, что люди там обладают особым даром изысканно жить и наслаждаться этой жизнью.

– Каких ролей вам сейчас хочется?

– Я мечтаю сняться в сказке, это может быть фэнтези или детский фильм. Мне очень интересно поработать в жанре, не связанном с нашим сегодняшним днем, просто перейти в какую-то другую реальность и сыграть злую королеву или, наоборот, добрую фею. Хотя классика мне тоже не чужда, с удовольствием бы поучаствовала в экранизации романа.

– Возможно, сыграли бы Анну Каренину?

– Например. Я в принципе люблю Льва Николаевича Толстого, а «Анна Каренина» – роман, который я перечитывала много раз. Мне нравится анализировать его, причем каждый раз перечитывая, больше или меньше симпатизирую тому или иному персонажу. У меня все время идет какое-то переосмысление, и мне кажется, это связано с возрастом.

– А вы представляете себя вне актерства?

– Честно говоря, мне бы очень не хотелось оставлять эту профессию, но если что-то сложится не так, я не буду сидеть на месте, а открою свой бизнес, например. Мне интересна мода, поэтому я могла бы связать свою жизнь и с ней. Я думаю, даже если у меня будет 10 детей, я не смогу сидеть дома. Конечно, мне хочется иметь большую семью, но все-таки должно быть какое-то дело, чтобы реализовать себя не только как женщина, но и как личность.